Президент принимаетрешение
Оппозиция идет на обострение Сергей Глазьев
неприятно удивляет Штурм мэрии и "Останкино"
Призыв к москвичам Отпор мятежникам
10 СЕНТЯБРЯ 1993 года, буквально сразу после моего звонка о согласии вернуться в правительство, президент объявил о предстоящем назначении. Вообще-то, предполагалось, что он сделает это на запланированной ранее встрече с финансистами, но она по каким-то причинам не состоялась, вместо этого Борис Николаевич поехал в дивизию имени Дзержинского, там и сообщил об этом. Получилось весьма воинственно.
Тем не менее указа еще не было, а я в тот вечер должен был улететь на пару дней в регионы по делам избирательного блока "Выбор России". Решил до официального назначения поездку не отменять. В Ростове и Воронеже ждали люди.
18 сентября, когда я уже был в Воронеже, довольно поздно вечером позвонил глава Администрации президента Сергей Александрович Филатов, сообщил, что указ подписан, попросил срочно вернуться в Москву и, по возможности, сразу повидаться: необходимо поговорить, посоветоваться. Часам к двенадцати воскресного утра приехал к нему на дачу и здесь узнал, что президент принял решение приостановить работу Верховного Совета, объявить новые выборы и провести референдум по Конституции. Филатову поручено продумать политический сценарий предстоящих событий. Сергей Александрович сказал, что все это вызывает у него серьезное беспокойство. Спросил, какова моя точка зрения.
После того как Верховный Совет открыто проигнорировал ясно выраженную апрельским референдумом волю народа к продолжению реформ и отверг, одну за другой, все попытки найти разумный компромисс, подобное решение не было для меня неожиданным. И все-таки одно дело продумывать варианты и альтернативы и совсем другое – видеть, как раскручивается маховик острого силового конфликта с непредсказуемыми последствиями. К тому же выбранный момент в принципе казался на редкость неподходящим. Важный фактор внезапности, неожиданности отсутствовал, именно такого шага лидеры непримиримой оппозиции от Ельцина и ждали, к нему готовились. Более того – явно на него провоцировали. Как еще можно было расценить выходку Хасбулатова, который буквально накануне перед миллионами телезрителей лично оскорбил президента. Было видно, что он сознательно хочет вывести Ельцина из равновесия.
Я ответил Филатову, что, с моей точки зрения, полезнее повременить, подержать команду Хасбулатова в напряжении, заставить нервничать. Вряд ли стоит делать именно то, чего ожидает противоположная сторона, и в тот момент, когда она максимально подготовилась. К тому же ясно, что занять сейчас сразу здание Белого дома, то есть реально приостановить работу Верховного Совета, что является важнейшей предпосылкой успеха, невозможно. Филатов попросил меня позвонить Борису Николаевичу, встретиться с ним, поговорить на эту тему. По всему было видно, что и он разделяет мои сомнения. Ехал домой с нелегкими мыслями. Прямое столкновение вот-вот станет суровой реальностью.
Очень долго, на протяжении всего 1992 года, я решительно отвергал любые идеи конфронтационного, силового разрешения противоречий с парламентской оппозицией. Но в 1993 году твердо убедился: нынешнее большинство в Верховном Совете беспрекословно подчиняется людям, которые не признают никаких этических рамок и демократических норм. Иначе говоря, демократически избранный парламент сам становится максимальной угрозой для демократии. Такое, как известно, в истории уже случалось.
Планировавшийся президентом выход из конституционного тупика вовсе не предполагал отмену демократии. Его ключевая идея, главная цель – новые свободные выборы, незамедлительное проведение которых более чем логично, коль скоро политическая линия парламента столь явно разошлась с выраженной на референдуме волей народа. Конечно, в случае поражения Ельцина исход дела для его соратников будет жестким: коммунисты и националисты миндальничать не станут. А в случае успеха задуманного весы резко качнутся в противоположную сторону. Вместо кризиса двоевластия и желеобразной государственности можем получить резкое, непропорциональное усиление президентской власти и крах всей системы сдержек и противовесов. Именно поэтому так обидно, что парламентское большинство категорически отвергло путь компромисса. И все же, по опыту общения, был убежден: Ельцин не тот человек, который в случае победы воспользуется ситуацией, поведет наступление на свободу слова, откажется проводить выборы и установит авторитарный режим.
Но, вступив на путь прямой, открытой конфронтации, надо быть готовым при необходимости применить силу. А вот поведение силовых структур предсказать непросто. Причем далеко не все зависит от высшего командования. В подобной ситуации многое зависит от случая, судьбоносное для огромной страны значение может получить то, как поведет себя какой-либо неизвестный майор, как воспримет приказ старший лейтенант, что сделают сержанты… Предугадать это было невозможно.
В понедельник, 20 сентября, после оперативного совещания В.Черномырдин попросил меня задержаться и тоже спросил, как я оцениваю ситуацию. Ответил, что мотивы принятого решения понимаю, вижу высокий уровень мобилизации непримиримых, но выбор момента считаю неудачным. Понял, что наши мнения совпадают. Виктор Степанович осведомился, не говорил ли я уже по этому вопросу с Ельциным, а если нет, то не собираюсь ли? Условились, что сейчас же буду звонить, просить срочного приема.
С президентом удалось соединиться практически сразу. Он сказал, что готов принять меня в 16.00. Готовясь к встрече, решил получше ознакомиться с текущими делами. Каковы бы ни были переживания, в любой политической ситуации правительство должно работать. Запросил отчет по реализации плана действий правительства, информацию о нормативных документах, находящихся в работе, и тех, что застряли в аппарате, данные о финансах. Переговорил с некоторыми министрами. Незадолго до назначенного срока мне позвонили от президента, сказали: наша встреча перенесена на завтрашний день.
Утром 21-го узнал от Виктора Степановича, что он имел вчера долгий, трудный разговор с президентом, убеждал отложить реализацию плана, ссылался на мое мнение. Но президент принял окончательное решение – указ будет оглашен сегодня вечером. Почти сразу же позвонил президент, извинился, что не сможет принять меня и сегодня. Мне было ясно, что он знает, о чем я собираюсь вести речь, просто не хочет тратить время на обсуждение уже решенного им вопроса. Все же я счел себя обязанным высказать свое мнение, привести аргументы. В какой-то момент мне показалось, что он заколебался, помолчал, еще раз взвешивая все "за" и "против", потом сказал: "Нет, все. Решение принято. Обратного хода нет".
Итак, до обнародования указа оставались считанные часы, развитие событий вступило в критическую стадию. Теперь очень многое зависело от организации, координации действий. К сожалению, надежды, что они окажутся на должном уровне, у меня не было. Дело ведь не только в организаторских способностях того или иного человека. Чрезвычайна сама ситуация, которая неизбежно наложит свой отпечаток на все, в том числе и на людей. Слишком многие захотят уйти от ответственности, избежать необходимости принимать решение, исчезнуть, заболеть, не сделать, не понять и т.д. И это – в самый трудный момент и на всех уровнях.
Приближается время, когда президент появится на экранах телевизоров. Ясно, что силовыми структурами займется он сам. Есть, однако, множество других вопросов, которые могут оказаться весьма важными. Пригласил В.Шумейко, С.Шахрая, А.Чубайса, А.Козырева, Ю.Ярова. Набрасываем план первоочередных действий. Настроение тревожное, но рабочее. Несколько подавлен С.Шахрай, его мучают тяжелые предчувствия: Верховный Совет останется в Белом доме, значит – продолжит работу, значит – неминуемое поражение.
Общие контуры ситуации на ближайшие часы легко предсказуемы. Верховный Совет отказывается разойтись, Конституционный суд объявляет указ президента незаконным. Срочно собирается Съезд, кворума, видимо, не будет, но вне зависимости от этого он признает себя правомочным, приведет к присяге А.Руцкого, утвердит нового премьера, силовых министров, попытается перехватить управление, перетянуть на свою сторону регионы.В ближайшие часы принципиально важно перекрыть созданный еще после августа 1991 года канал прямого, неконтролируемого выхода Белого дома в телеэфир, вообще отрезать Белый дом от мира: отключить связь, воду, электричество. Жестко пресекать любые проявления неповиновения в региональных администрациях, сохранить управляемость в федеральных системах. Стратегия ясна: избегать силовых столкновений, провокаций, сохранить спокойствие и порядок и как можно быстрее развернуть избирательную кампанию: формирование окружных участковых комиссий, выдвижение кандидатов. Есть надежда, что многие из изолированных в Белом доме депутатов просто не выдержат, рванутся в свои округа, вступят в предвыборную борьбу. Нетрудно догадаться, что постараются противопоставить такому развитию событий лидеры непримиримой оппозиции. Выборов они боятся как черт ладана, идти на них не хотят. Если президенту для победы нужны порядок и стабильность, им, наоборот, – напряженность, драка, кровь. Значит, главная их надежда – сделать противостояние максимально острым, решение вопроса – чисто силовым. При такой обстановке, заданной реальным раскладом сил, ясно, что в Верховном Совете с каждым днем, точнее, с каждым часом самое крайнее, экстремистское крыло будет получать все больший и больший вес, окончательно подминая остатки умеренных и центристов.
Зашел к Черномырдину, показал набросанный нами план чрезвычайных действий. Он его поддержал, временно отказавшись лишь от отключения связи и других каналов жизнеобеспечения в Белом доме, ведь тогда придется отключить и много жилых домов, находящихся рядом.
Получаем первые сведения о действиях Верховного Совета. Все, как прогнозировали. Руцкой – "президент". Он выступает с горячей речью, принимает на себя ответственность за страну. Им назначены новые министры силовых ведомств: В.Ачалов, А.Дунаев, В.Баранников. Расчет понятен: у всех у них в этих ведомствах свои кадры, десятки или сотни ниточек связывают их с лично преданными им людьми в армии, в МВД, в КГБ. Неожиданно осталась вакантной должность нового премьера. Доходит непроверенная информация, что А.Руцкой хотел предложить ее Ю.Скокову, который в апреле был смещен с поста секретаря Совета безопасности. Однако Скоков, вроде, залег на дно, пребывает в нетях.
Узнав о решении Верховного Совета ввести смертную казнь для "особо опасных пособников" президента, Виктор Степанович, покривившись, пересматривает свое решение по поводу задержки с отключением в Белом доме телефонов, дает соответствующие распоряжения.
Приносят заявление министра внешнеэкономических связей С.Глазьева, он подает в отставку. Для меня лично – неожиданный удар. Что В.Баранников при случае перейдет на другую сторону, честно говоря, ожидал давно. Даже когда тот считался в окружении Ельцина одним из самых надежных и преданных. В его обращении с президентом всегда можно было подметить элемент избыточной услужливости, вызывающей инстинктивное недоверие. Но Сергей Глазьев, парень нашего поколения, в общем-то, толковый экономист, давний член команды… Правда, по вопросу о роли государства в управлении экономикой он склонялся к дирижерской позиции, в то время как С.Васильев или А.Илларионов – к более либеральной. Ему нравились, например, идеи активной промышленной политики, государственного отбора победителей – знаменитый опыт японского Министерства промышленности и торговли, который он надеялся использовать у себя, в Министерстве внешних экономических связей, куда в ноябре 1991 года был назначен первым заместителем министра. Я был рад, что после отставки П.Авена в декабре 1992 года именно Глазьев занял это место. Конечно, уже давно можно было приметить, что А. Руцкой оказывает Глазьеву особое внимание, приглашает с собой чуть ли не во все зарубежные поездки, после которых обязательно хвалит его мне, говоря, что в нашей команде попадаются отличные ребята. Совсем недавно, в августе 1993-го, когда развернулся очередной раунд перепалки со взаимным обвинением в коррупции, которое на этот раз коснулось и Глазьева, мы вместе с А.Чубайсом и Б.Федоровым, ни в малой мере не сомневаясь в его личной честности, сделали все, чтобы его защитить. Еще вчера, 21-го, в середине дня приглашал его в ряду других министров для обсуждения экономического положения. Говорили о проекте нового импортного тарифа, о давно назревшем снижении экспортных пошлин и сокращении списка квотируемых товаров. И вот теперь он перешел в другой лагерь.
Вот уж воистину, чужая душа – потемки. Впрочем, если не оправдать, то понять его можно. Здесь, на нашей стороне, немало молодых, умных, образованных специалистов. Неизвестно, как сложится дальнейшая судьба, может, он и останется если не на седьмом, так на четвертом месте. А там, у Руцкого, у Хасбулатова, со специалистами ой как не густо. Причем победа их сейчас весьма вероятна. Так кто же, как не он, Глазьев, лучше других подойдет на роль премьера? Хотел бы ошибиться, но, к сожалению, не исключаю, что именно такой немудреный ход мыслей увел его на другую сторону баррикады, а затем, после декабрьских выборов 1993 года, превратил в одного из лидеров коммунонационалистического блока в Думе…
Кроме С.Глазьева, все министры продолжают нормально работать. Контроль за федеральными системами сохранен. Оперативный штаб правительства заседает ежедневно два раза – утром и вечером. Общая картина развития ситуации в первые дни достаточно благоприятна. Указы Руцкого производят скорее комичное впечатление. Попытки вновь назначенных министров "рукой водить" малоэффективны. После дня колебаний подавляющее большинство местных администраций демонстрирует лояльность правительству Общество в целом воспринимает происходящее без энтузиазма, с определенной тревогой, но и с пониманием. Теперь нужно развивать успех, главное – втягивать оппозицию в процесс новых выборов. К сожалению, спустя несколько дней ясно: ощущение относительного спокойствия – всего лишь кажущееся. Положение начинает быстро осложняться. Белый дом не занят, сохранен как мощный центр оппозиции, и она с максимальной энергией начинает осуществлять свой сценарий. Непрерывными и нарастающими по масштабу провокациями пытается дестабилизировать обстановку, явно ведя дело к крови.
В Белом доме – большое количество оружия. Его раздают щедро, кому попало, но прежде всего, конечно, стягивающимся сюда с разных концов страны боевикам. И вот наконец желанная цель отчасти достигнута, первая кровь пролита. Попытка захвата штаба Объединенных вооруженных сил на Ленинградском проспекте. Двое убитых и раненые.
Правительство принимает контрмеры, усиливает оцепление вокруг Белого дома, подтягивает дополнительные силы ОМОНа и милиции. Но вынужденная днем и ночью мокнуть под дождем в оцеплении милиция – прекрасный объект для работы агитаторов оппозиции и для провокаций. Теперь правительство – в положении обороняющейся стороны, ему приходится менять войска, обеспечивать порядок. Возможность активными действиями переломить ситуацию в свою пользу пока еще не созрела.
На заседаниях правительственного оперативного штаба заместитель министра внутренних дел докладывает, что его люди устали, оппозиция активно ведет среди них агитацию. Необходимы свежие силы. Представители Министерства безопасности, от которых в первую очередь ждем информацию о том, что происходит в Белом доме, о возможных провокациях, рассказывают, как вчера во столько-то часов и минут к кольцу оцепления подошли два агента иностранной разведки и что один из шведских дипломатов сказал дипломату французскому…
Оппозиция организует митинги, демонстрации.
Они не слишком многочисленны, но очень агрессивны.
Во вторник, 28 сентября, возникла идея: представителям президента и правительства провести на местах межрегиональные совещания глав администраций и председателей Советов. Ознакомиться с обстановкой, настроениями, ободрить, успокоить. Дать ориентиры. Мне достался Дальневосточный регион. 30 сентября вылетаю в Хабаровск.
На месте ощущение, что все ждут, чем закончится дело в Москве. Пока считают, что президент сильнее, и сохраняют по отношению к нему лояльность. Областные Советы вряд ли готовы ввязаться в решительное противостояние, они, скорее, нейтральны. Недавно избранный глава администрации Амурской области, присягнувший на верность Руцкому, кружит возле меня, заглядывает в лицо, говорит, что его оклеветали, клянется в верности.
В целом серьезной поддержки в регионах, на которую могло бы опереться парламентское большинство, нет. Вопреки повторяющемуся почти во всех комментариях утверждению о том, что исход противостояния решится в регионах, укрепляюсь в своем убеждении: в России судьба выборов и войн действительно решается в регионах, но судьба революций и переворотов – в столице. Залетев в Комсомольск-на-Амуре, побывал на оборонных предприятиях, расхлебывающих плоды недальновидной политики нынешнего года. 2 октября возвращаюсь в Москву. Здесь ситуация продолжает обостряться.
Соглашение о подключении Белому дому воды, электроэнергии и связи в обмен на сдачу находящегося там оружия парламентом сорвано. Но, как уже не раз бывало, сам факт достижения такого соглашения воодушевил оппозицию. Она воспринимает это опять-таки как признак слабости президентской стороны и наращивает требования. Попытки переговоров при посредничестве патриарха ни к чему не приводят. На Смоленском бульваре – баррикады.
Все равно не вижу иной разумной тактики, кроме той, которая избрана с самого начала: избегать провокаций, настаивать на выборах. Но заполненное вооруженными боевиками здание Верховного Совета похоже на заложенную в центре гигантскую мину, способную разрушить государство. Из отрывочных сведений складывается картина, что теперь именно боевики, а не официальные парламентские руководители – ключевая сила в Белом доме.
В воскресенье, 3 октября, утром – совещание у президента. Присутствуют В.Черномырдин, С.Филатов, В.Шумейко, О.Лобов, С.Шахрай, П.Грачев, В.Ёрин, еще несколько человек. Обсуждаем итоги посещения регионов, откуда многие только что вернулись. Разговор довольно спокойный. Примерное резюме: пока контроль над основными федеральными структурами сохранен, масштабных акций неповиновения, беспорядков в регионах не предвидится, региональные власти лояльны, выборы проведут. Ситуация в Москве конкретно не обсуждается. Информацией о том, что оппозиция именно на сегодня запланировала переход к активным действиям, Министерство безопасности или не владеет, или решило с президентом и правительством не делиться.
После совещания поехал к себе, на Старую площадь. За три дня отсутствия накопилась масса дел, хотел использовать воскресный день для разборки завала. На 15 часов была назначена встреча с профессором В.Стародубровским, которого незадолго перед этим попросил организовать работу по экспертизе принятых в нынешнем году федеральных программ с тем, чтобы вычленить из них принципиально важное. Во время нашей беседы, часов примерно в 16, позвонил Алексей Головков, в 1992 году – моя правая рука, руководитель аппарата правительства, а теперь – один из главных организаторов "Выбора России". Он взволнованно сообщил о крупных беспорядках в Москве, о прорыве оцепления, о разоружении части милиции, о начале штурма мэрии. Случилось то, чего так опасались. Оппозиции все же удалось перевести ситуацию противостояния в открытую борьбу, в силовое русло. Значит, время политических маневров кончилось. Теперь все решат собранность, организованность, воля к действию, натиск. Сполохи новой гражданской войны, казалось, уже лизали небо над столицей России.
Позвонил В.Брагин, председатель телерадиокомпании "Останкино", сказал, что, по его сведениям, колонна грузовиков и автобусов с боевиками направилась от Белого дома к телецентру. Просит организовать оборону.
На этот раз моя сфера в правительстве – только экономика. Находящиеся в моем распоряжении вооруженные силы – три охранника, работавшие со мной еще во время премьерства. Четвертый, только что назначенный их новый начальник, уже с середины дня провалился как сквозь землю. Сообразить нетрудно: сегодня даже приказы прямых начальников если и будут выполняться, то в лучшем случае как в замедленной киносъемке.
А между тем телефон буквально раскалился. От меня требуют действий, помощи, защиты. Звоню В.Ерину, передаю просьбу Брагина о поддержке. Виктор Федорович заверяет, что команда уже дана, силы направлены, все будет в порядке. Связываюсь с президентом, спрашиваю, готов ли указ о чрезвычайном положении. Президент отвечает – готовится, над текстом работает Сергей Шахрай.
Снова в телефонной трубке тревожный голос Брагина: где же обещанное подкрепление, тех сил, что имеются, явно недостаточно. Выходит на связь О.Попцов, президент Российской телерадиокомпании: "Сейчас возьмутся и за нас, а здесь, возле Белорусского и на Шаболовке, вообще никакой защиты…"
Чтобы иметь независимый канал информации, нахожу Александра Долгалева, одного из руководителей организации защитников Белого дома "Август-91". Его ребята традиционно располагают сведениями обо всем происходящем в Москве. Прошу срочно собрать людей и регулярно, раз в полчаса, докладывать о развитии ситуации.
Из данных, которые теперь начинают поступать по разным каналам, складывается тяжелая картина. Усилия министра внутренних дел, явно пытающегося сделать все возможное, пока не дают ощутимых результатов. Мэрия сдана, ОМОН деморализован, милиции в городе не видно. Боевики оппозиции действуют нахраписто и решительно, все увереннее овладевая ситуацией.
Приходит информация, что началась атака на здание Министерства обороны. Не могу дозвониться до Грачева, связываюсь с его первым заместителем А.Кокошиным. Общее ощущение хаоса и нерешительности только усиливается. Прекрасно пони маю, насколько трудно в сложившейся ситуации задействовать армию. На протяжении последних лет мы много раз повторяли, что армия вне политики, ее нельзя привлекать для решения внутриполитических конфликтов. Это стало в некотором смысле символом веры, убедительно подтвержденным в августе 1991 года. Никто из нас никогда и не обсуждал возможность использовать армию во внутриполитической борьбе. При любых, самых крайних вариантах мог дискутироваться только вопрос о привлечении внутренних войск, милиции, управления охраны. Однако развитие событий 3-го числа показало, что деморализованная милиция и внутренние войска не способны отстоять порядок в Москве, а вооруженные отряды, выставленные оппозицией, вот-вот проложат дорогу к власти в России безответственным и опасным экстремистам. Необходимость срочно поднять армейские части стала очевидной.
Но дойдут ли теперь приказы, будут ли они выполнены, не получится ли, как в августе 1991 года, что армейская машина просто откажется сдвинуться с места, будут лишь рапорты и показная активность?
Уверенно ответить на такой вопрос не мог тогда никто, думаю, включая министра обороны и президента.
Оппозиция метко выбрала точку главного удара. Ее лидеры правильно оценили потенциал телевидения, самого мощного в складывающейся обстановке средства воздействия на ситуацию. Захват "Останкино", обращение Руцкого с телеэкрана создали бы атмосферу, в которой колеблющиеся и в Москве, и в регионах могли поспешить присягнуть победителю. И от всего страшного, что могло произойти вслед за этим, Россию отделяла лишь горстка бойцов "Витязя".
И вот телеэкран "Останкино" гаснет. Значит, дела совсем плохи…
На 19.30 Черномырдин назначил заседание правительства. Но оно почему-то никак не начнется. Министры переминаются с ноги на ногу около дверей малого зала на пятом этаже, вполголоса обмениваются информацией. Или слухами? Говорят, что вроде бы занят Дом радио возле Смоленской площади. И еще – что-то у Министерства связи захватили. И какой-то объект Министерства топлива и энергетики.
Невольно в памяти возникает знакомая по мемуарам атмосфера последнего заседания Временного правительства. Вспомнил Владимира Набокова: "В зале находились все министры, за исключением Н.М.Кишкина… Министры группировались кучками, одни ходили взад и вперед по залу, другие стояли у окна, – С.Н.Третьяков сел рядом со мной и стал с негодованием говорить, что Керенский их бросил и предал, что положение безнадежное. Другие говорили, что стоит только "продержаться" 48 часов – и подоспеют идущие к Петербургу верные правительству войска". Вечером 3 октября на Старой площади было нечто очень похожее.
Больше всего удивился сообщению о захвате Государственного таможенного комитета. Подумал: это зачем? Только позже узнал о "Списке Руцкого". Именно на таможенников он возлагал задачу задержать на границе членов правительства, которые, по его представлению, конечно же, должны были вот-вот ринуться за рубеж. Арестовать и немедленно доставить на суд и расправу в Белый дом. Впрочем, хотя список, начиная с председателя Совета Министров, был весьма обширным и включал в себя многих заметных деятелей, фамилии президента, министре обороны и моя в нем не значились. Видимо, эту троицу везти далеко не предполагалось.
Кажется, заседание еще так и не началось, когда на экране телевизора появился Юрий Лужков. Призвал москвичей к порядку и спокойствию. По-моему, сказал совершенно не то, что требовала ситуация. Кто, собственно говоря, должен соблюдать порядок и спокойствие? Боевики, продолжающие штурм телецентра? Или граждане России, у которых в эту ночь вновь похищают свободу? К порядку и спокойствию можно было бы призывать, будучи уверенными, что верные президенту войска есть и выполнят приказ. Ну а сейчас, когда в Москве решается судьба страны, посылать мужиков, как малых детишек, в постели было по меньшей мере нелепо. Наоборот, необходимо опереться на поддержку своего народа, уже дважды, в августе 1991-го и в апреле 1993-го, ясно показавшего, что он выбрал свободу.
20 часов. Штурм "Останкино" продолжается, боевики оппозиции захватывают новые объекты. Силы МВД деморализованы, армейские части на помощь не подходят. Оппозиции почти удалось убедить население в масштабности своего движения и в изоляции президента. Все это дезорганизует тех, кто готов прийти на помощь.
Принимаю решение о необходимости обратиться к москвичам за поддержкой. В первую очередь звоню Сергею Шойгу, председателю Комитета по чрезвычайным ситуациям. Знаю его по совместной работе. Он хорошо себя зарекомендовал в горячих точках – Осетии, Таджикистане, Молдове. Смелый, решительный человек, на которого можно положиться в такую минуту. Прошу доложить, какое оружие в подведомственной ему системе гражданской обороны имеется в районе Москвы, и, на случай крайней необходимости, срочно подготовить к выдаче 1000 автоматов с боезапасом. По голосу чувствую: переживает, прекрасно понимает огромную ответственность. Вместе с тем ясно, что поручение правительства выполнит.
Связываюсь с Виктором Ериным. Говорю: если не призовем народ, дело кончится плохо. Он согласен, обещает помочь всем, чем сможет.
Звоню президенту, говорю, что считаю целесообразным обратиться за поддержкой к народу. Он тоже согласен.
Даю команду А.Долгалеву сосредоточить своих дружинников у Моссовета. Прошу бизнесменов, имеющих свои охранные структуры, по мере сил поддержать обученными людьми.
Иду в кабинет премьера, В коридорах самого начальственного, обычно чинного пятого этажа суетятся растерянные работники аппарата. Один подскакивает ко мне, буквально кричит: "Вы же понимаете, что все кончено! В течение часа нас всех перережут! "
Виктор Степанович спокоен, держится хорошо. Просит на случай блокады здания правительства получить наличные в Центральном банке. Передаю это поручение первому заместителю министра финансов А.Вавилову, а сам информирую премьера, что отправляюсь на Российское телевидение, буду просить москвичей о поддержке, потом поеду к Моссовету. До отъезда успеваю в своем кабинете записать небольшое выступление для "Эхо Москвы", беру с собой Аркадия Мурашева, коллегу по "Выбору России", бывшего начальника московской милиции.
Москва пустая – ни милиции, ни войск, ни прохожих. В машине слушаем по радио победные реляции оппозиции: побеждаем, точнее, уже победили, теперь никаких компромиссов, Россия обойдется без президента, пришел последний час ельциноидов…
Подъезжаем к Российскому телевидению. Вход забаррикадирован. После долгих и настороженных переговоров моей охраны и охраны телевидения нас наконец пропускают. Попцов очень нервничает. После штурма "Останкино" ждет нападения боевиков. Не может понять, почему не присылают солдат для защиты. Ведь здесь больше нескольких минут не продержаться. Пока разговариваем, проходит информация, что занято здание ИТАР-ТАСС.
Еще раз связываюсь с Ериным, прошу хоть как-то прикрыть Российское телевидение. Теперь и сам вижу, что обороны никакой. Обещает помочь.
Уже перед объективом телекамеры попросил на минутку оставить меня в студии одного. Как-то вдруг схлынула горячка и навалилась на душу тревога за тех, кого вот сейчас позову из тихих квартир на московские улицы. Нетрудно понять, какую страшную ответственность за их жизни беру на себя. И все же выхода нет. Много раз перечитывая документы и мемуары о 1917 годе, ловил себя на мысли о том, что не понимаю, как могли десятки тысяч интеллигентных, честнейших петербуржцев, в том числе многие офицеры, так легко позволить захватить власть не слишком большой группе экстремистов? Почему все ждали спасения от кого-то другого: от Временного правительства, Керенского, Корнилова, Краснова? Чем все это кончилось, известно. Наверное, эта мысль – главное, что перевешивает все сомнения и колебания. И потому выступаю без колебаний, с сознанием полной своей правоты.
После телеобращения едем к Моссовету. Еще недавно, проезжал мимо, видели у подъезда маленькую кучку дружинников. Теперь набухающими людскими ручейками, а вскоре и потоками сверху от Пушкинской, снизу от гостиницы "Москва" площадь заполняется народом. Вот они – здесь! И уже строят баррикады, разжигают костры. Знают, что происходит в городе, только что видели на экранах телевизоров бой у "Останкино". Костерят власть, демократов, наверное – и меня, ругают за то, что не сумели, не подвергая людей опасности, не отрывая их от семьи и тепла, сами справиться с подонками. Справедливо ругают. Но идут и идут к Моссовету. Да, они готовы потом разбираться, кто в чем виноват, кто чего не сделал или сделал не так, как надо. А сейчас идут, безоружные, прикрыть собой будущее страны, своих детей. Не дать авантюристам опять прорваться к власти.
Офицерские десятки, готовые в случае нужды взять оружие в руки, уже строятся возле памятника Юрию Долгорукому. Но это – на крайний случай. Крепко надеюсь, что оружие не понадобится. Толпа напоминает ту, в которой стоял в августе 1991 года, заслоняя Белый дом. Те же глаза. Добрые, интеллигентные лица. Но, пожалуй, настроение еще более суровое, напряженное. Где-то среди них мой отец, брат, племянник. Наверняка знаю, здесь множество друзей, соратников, однокашников.
Выступаю перед собравшимися, сообщаю, что от "Останкино" боевики отброшены. Призываю оставаться на месте не рассредотачиваясь, начать формирование дружин, быть готовыми при необходимости поддержать верные президенту силы.
Главный вход в Моссовет закрыт. С трудом, в обход, перелезая через баррикады, пробираемся в здание. Еще недавно его частично контролировала оппозиция. Группа депутатов Моссовета пыталась организовать здесь один из ее штабов, но теперь здание очищено людьми Ю.Лужкова. Сам он оживлен, возбужден, даже весел. Прошу Мурашева наладить связь между нашими дружинниками и милицией. Созваниваюсь с В.Черномырдиным, рассказываю об обстановке в центре столицы, спрашиваю, что известно о подходе войск. В целом картина неопределенно-тягучая, но порыв оппозиции, кажется, начинает выдыхаться.
Еще раз выступаю у Моссовета и на машине – к Спасской башне. Там еще одно место сбора. Из окна машины вижу, как пробудилась, преобразилась Москва. Множество народа, полыхают костры, кое-где звучат песни, видны шеренги дружин. Собравшись вместе, люди ощутили свою силу, почувствовали уверенность.
У Спасской башни на Красной площади, где люди собрались по своей собственной инициативе, настроение более тревожное, плохо с организацией. Ко мне подходит военный, представляется полковником в отставке, просит указаний, помощи. Там, у Моссовета, – сплочение. Здесь – пожалуй, наше уязвимое место.
…У меня в кабинете А.Чубайс, Б.Салтыков, Э.Памфилова, С.Васильев, А.Улюкаев и многие другие. Жадно расспрашиваю их, какие новости, что произошло в мое отсутствие. Информации до обидного мало. Прошу министров отправиться на митинги, выступить, поддержать боевое настроение москвичей. Вообще, одна такая ночь может выявить людей лучше, чем долгие годы. Кое-кто из наших неожиданно впал в панику, сбежал. Но остальные вели себя спокойно и даже мужественно. Например, Василий Васильевич Барчук, председатель правления Пенсионного фонда, немолодой, с больным сердцем. В вечер, когда замолкло "Останкино", примчался ко мне с дачи, в свитере, готовый сделать все, что необходимо.
Около полуночи ситуация в городе наконец начала меняться. Иллюзия, что речь идет о восстании против вражеского, не имеющего поддержки режима, развеялась. Сторонники президента выходят из состояния оцепенения и растерянности. К этому времени абсолютно уверен, что власть в России в руки анпиловцев и баркашовцев не отдадим. Даже если к утру руководству МВД не удастся привести в порядок свои силы, а армия останется пассивной. Тогда раздадим оружие дружинникам и будем действовать сами. В том, что сможем это сделать, сомнений нет.
Вспомнилось место из мемуаров Ф.Раскольникова "Кронштадт и Питер в 1917 году": "Если бы Временное правительство нашло в себе достаточно решимости, то путем установки пары батарей на берегу морского канала ничего не стоило бы преградить кронштадтцам путь в устье Невы… Но, к счастью, эта мысль не пришла в голову никому из членов правительства Керенского, в силу его панической растерянности".
Около двух ночи. Говорим по телефону с Борисом Ельциным. Голос у него усталый, даже охрипший, но гораздо более уверенный, чем раньше: войска будут! Двинулись! Идут к Москве!
Догадываюсь, что ему недешево стоило добиться такого поворота событий. Говорю, что, по моему мнению, президенту надо бы встретиться с военными, даже еще до вступления их подразделений в Москву. Они должны видеть его и лично от него получить приказ. В противном случае остается риск, что армия так и не начнет действовать. Победа все равно будет наша, но прольется больше крови.
В половине шестого утра президент перезвонил, сказал, что эту мою просьбу он выполнил.
Тем, кто не пережил вечер третьего октября, не видел нависшей над страной страшной опасности, не звал людей на площадь, непросто понять мои чувства, когда раздался первый танковый выстрел по Белому дому. Как ни парадоксально, первое, что я испытал, было огромное облегчение: не придется раздавать оружие поверившим мне людям, посылать их в бой.
5 октября. Порядок в Москве восстановлен, регионы демонстрируют подчеркнутую лояльность, угрозы гражданской войны больше нет. Но политические проблемы, конечно же, не решены, кое в чем они даже усугубились.
Вечером 21 сентября 1993 года Борис Николаевич Ельцин в телеобращении к народу объявил о том, что он подписал указ № 1400, предписывающий прекратить деятельность Верховного Совета и Съезда народных депутатов, и назначить на 11-12 декабря выборы в новый создаваемый представительный орган власти, Федеральное собрание Российской Федерации . Конституционный Суд, собравшийся в ночь с 21 по 22 сентября, нашёл в указе нарушение ряда статей действовавшей в то время Конституции, и установил наличие оснований для отрешения президента от должности. Верховный Совет своим постановлением объявил о прекращении президентских полномочий Ельцина «в связи с грубейшим нарушением» Конституции, расценив этот шаг как государственный переворот, и о временном переходе полномочий к вице-президенту Руцкому.
Верховный Совет объявил о созыве 22 сентября X (Чрезвычайного) Съезда народных депутатов. По утверждению спикера Верховного совета Р. И. Хасбулатова те органы исполнительной власти, что подчинились Ельцину, задерживали депутатов из регионов и препятствовали их прибытию другими способами. Реально Съезд смог открыться только вечером 23 сентября. При этом кворума, для которого требовалось 689 депутатов, на Съезде достигнуто не было. По утверждению руководства ВС, присутствовало 639 депутатов, президентская сторона говорила только о 493. Тогда было принято решение лишить депутатского статуса тех, кто не явился в Белый дом, после чего объявили о достижении кворума. После этого съезд принял постановление об отрешении Ельцина от должности, согласно статьям 6 и 10 закона «О Президенте РСФСР». Противостояние между президентом и верными ему силами охраны порядка и сторонниками Верховного Совета переросло в вооружённые столкновения. 3 октября Ельцин объявил о введении чрезвычайного положения. Сторонники Верховного Совета взяли под контроль одно из зданий мэрии Москвы на Краснопресненской набережной и попытались проникнуть в одно из зданий телецентра Останкино . Ельцин объявил о введении чрезвычайного положения и после консультации с Виктором Черномырдиным и министром обороны Павлом Грачёвым дал приказ о штурме здания Дома Советов. Штурм здания мэрии, телецентра Останкино и штурм здания Дома Советов с применением танков привели к многочисленным жертвам (по официальным данным - 123 человека погибших, 384 раненых ) среди сторонников Верховного Совета, журналистов, сотрудников правоохранительных органов, и случайных людей.
После роспуска Верховного Совета Ельцин на некоторое время сосредоточил в своих руках всю полноту власти и принимает ряд решений: об отставке А. В. Руцкого и фактическом упразднении должности вице-президента, о приостановлении деятельности Конституционного суда, о прекращении деятельности Советов всех уровней и изменении системы местного самоуправления, о назначении выборов в Совет Федерации и всенародного голосования, а также своими указами отменяет и изменяет ряд положений действующих законов.
В связи с этим, некоторые известные юристы (включая председателя КС, доктора юридических наук проф. В. Д. Зорькина ), государственные деятели, политологи, политики, журналисты (в первую очередь - из числа политических противников Ельцина) отмечали, что в стране установлена диктатура . Вот что пишет, например, бывший председатель Верховного Совета и активный участник событий (из числа противников Ельцина) проф. Р. И. Хасбулатов:
Грубо поправ действующую Конституцию, Президент и его окружение объявили о прекращении деятельности предусмотренных Основным Законом России высших представительных органов власти - Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. Тем самым в стране установлена диктатура.
В феврале 1994 года участники событий выпущены согласно постановлению Государственной Думы об амнистии (все они согласились на амнистию, хотя и не были осуждены).
Октябрьский путч (расстрел Белого дома) - внутриполитический конфликт в Российской Федерации в сентябре-октябре 1993 г., произошедший вследствие конституционного кризиса в стране, возникшего после развала Советского Союза .
Октябрьский путч вошел в историю как один из самых насильственных и жестоких государственных переворотов в современной истории. Беспорядки, творившиеся на улицах Москвы при участии вооруженных сил, унесли жизни многих людей, еще больше было ранено. Октябрьский путч также известен как «расстрел Белого дома» из-за случившегося вооруженного штурма Белого дома (где заседало правительство) с использованием танков и тяжелой техники.
Причины путча. Противостояние политических сил
Октябрьский путч представлял собой результат длительного кризиса во власти, который тянулся с 1992 г. и был связан с противостоянием старой власти, оставшейся еще со времен СССР, и новой. Во главе новой власти стоял президент Борис Ельцин (захвативший власть в результате Августовского путча 1991 г.), который был сторонником полного отделения (позднее РФ) от СССР и уничтожения всех пережитков советской системы управления. Ельцина поддерживало правительство во главе с Черномырдиным, часть народных депутатов и членов Верховного Совета. По другую сторону баррикад были противники политико-экономических реформ, проводимых Ельциным. Эту сторону поддерживала основная часть членов Верховного Совета во главе с Русланом Хасбулатовым, а также вице-президент Александр Руцкой.
Ельцин устраивал далеко не всех членов правительства. Кроме того, реформы, которые проводил Ельцин в первые годы на посту президента, вызывали массу вопросов и, по мнению некоторых, только усугубляли кризис, царивший в стране. Нерешенный вопрос с Конституцией РФ также усложнял ситуацию. В результате недовольство действиями нового правительства доросло до того, что был созван специальный совет, на котором планировалось решать вопрос о доверии президенту и Верховному Совету, так как конфликты внутри правительства только усугубляли ситуацию в стране.
Ход Октябрьского путча
21 сентября Борис Ельцин издал знаменитый «указ 1400», которым провозгласил решение распустить Верховный Совет и Съезд народных депутатов. Однако данное решение противоречило действовавшей на тот момент Конституции, поэтому юридически Борис Ельцин автоматом снимался с должности президента РФ. Несмотря на это, Ельцин продолжал исполнять обязанности президента, не обращая внимания на свой юридический статус и недовольство правительства.
В этот же день Верховный Совет собрался и вместе со Съездом народных депутатов констатировал факт нарушения Конституции и объявил действия Ельцина государственным переворотом. Ельцин не слушал эти доводы и продолжал вести свою политику.
22 сентября Верховный Совет продолжал работу. На место Ельцина был поставлен Руцкой, который отменил решение бывшего президента о роспуске Верховного Совета. Был созван чрезвычайный Съезд народных депутатов, на котором приняли решение о целом ряде увольнений представителей «ельцинского» кабинета министров. Были приняты поправки в уголовный кодекс РФ, которые предусматривали уголовную ответственность за государственный переворот.
23 сентября Верховный Совет продолжил заседание, а Ельцин, несмотря на свой статус, издал указ о досрочных президентских выборах. В этот же день произошло нападение на здание объединенного командования Вооруженных сил СНГ. В переворот стали вовлекаться военные, началось усиление контроля.
24 сентября заместитель министра обороны предъявил членам Верховного Совета ультиматум, согласно которому они должны сдать все оружие, закрыть Съезд и покинуть здание. Затем депутатам было запрещено покидать здание Белого дома (якобы для их безопасности).
С этого момента ситуация стала ухудшаться. Обе стороны начали возводить баррикады, на улицах Москвы не прекращались митинги и вооруженные столкновения, однако Верховный Совет продолжал заседания, отказываясь покидать здание.
1 октября под патронажем патриарха Алексея 2-го прошли переговоры сторон, в результате которых 2 октября стороны начали снимать выставленные баррикады. Однако чуть позднее Верховный Совет объявил об отказе от достигнутого соглашения. Здание Белого дома снова отключили от электричества и начали обносить баррикадами, а переговоры перенесли на 3 октября, но из-за многочисленных митингов в городе переговоры так и не состоялись.
4 октября произошел танковый штурм здания Белого дома, в ходе которого были убиты и ранены многие депутаты.
Итоги и значение Октябрьского путча
Оценки октябрьского переворота неоднозначны. Кто-то считает, что правительство Ельцина силой захватило власть и уничтожило Верховный Совет, кто-то говорит о том, что Ельцин был вынужден пойти на подобные меры из-за непрекращающихся конфликтов. В результате государственного переворота в сентябре-октябре 1993 г. Российская Федерация окончательно избавилась от наследия СССР, полностью сменила систему управления и окончательно превратилась в президентскую республику.
Многие сталкивались с тем, что заработную плату задерживают, ежедневно обещая, мол, завтра или на неделе рассчитаемся, объясняя задержки какими-то проблемами, а то и вовсе "мировым" кризисом. Попробуем разобраться, какие права имеет работник в таких случаях и что нужно делать правильно, чтобы и зарплату получить, и чтобы не уволили "по статье". Судебная практика по таким вопросам далеко неоднозначна. Суды первой инстанции выносят абсолютно разные решения по одному и тому же вопросу. Разберемся в этом.
Право работника на приостановление своей работы, предусмотренное законодательством
Согласно действующему Трудовому кодексу РФ, государство гарантирует работнику соблюдение его трудовых прав и свобод, определенные условия труда, защиту в случае нарушения прав работника работодателем.
В частности, к правам работника относится право на получение за свой труд заработной платы в полном объеме в порядке и сроке, предусмотренном трудовым договором.
В соответствии со ст. 352 Трудового кодекса РФ , при нарушении трудовых прав работник может осуществлять самозащиту, а может обратиться за защитой своих прав в трудовую инспекцию, прокуратуру или суд.
На основании ст. 142 Трудового кодекса РФ работодатель несет ответственность за нарушение прав и свобод работника, и в случае задержки заработной платы более чем на 15 дней работник вправе известить работодателя в письменной форме о приостановлении своей работы вплоть до выплаты задержанной денежной суммы.
Уведомив работодателя о приостановлении работы, работник, таким образом, воспользовался своим правом на самозащиту. При этом необходимо учесть, что ст. 142 Трудового кодекса РФ предусмотрены исключения, когда работник не может приостановить работу в связи с невыплатой заработной платы.
Возможные ответные меры работодателя на заявление работника о приостановлении работы
Любой работодатель в случае подачи работником заявления о приостановлении работы в первую очередь думает о своих интересах и о том, как наказать работника, действия которого могут служить примером для других сотрудников компании.
С целью наказать работника работодатель использует п.п. а) п. 6 ст. 81 Трудового кодекса РФ , в соответствии с которой работодатель увольняет работника за отсутствие последнего на рабочем месте, то есть за прогул.
Работодатель, имеющий в штате квалифицированных юристов, увольняет работника за прогул только после того, как направит отсутствующему работнику уведомление о выплате задержанной заработной платы в день выхода на работу работника.
Если работник не выходит на работу, то увольнение его по статье после извещения о выплате задержанной заработной платы представляется вполне законным.
Кроме увольнения за прогул в связи невыходом работника на работу, работодатель может намерено создать соответствующие условия и провести увольнение работника по другим основаниям, предусмотренным ст. 81 Трудового кодекса РФ, в том числе за появление работника на работе в состоянии алкогольного опьянения или по другим причинам.
Если работник подал заявление о приостановлении своей работы в связи с задержкой заработной платы, ему следует быть готовым к различным действиям провокационного характера со стороны работодателя, а также быть готовым защищать свои интересы всеми возможными законными способами.
Судебная практика по спорам о приостановлении работы за задержку заработной платы и увольнении за прогул
Судебная практика по спорам между работодателями и работниками по вопросу приостановления работы работником в связи с задержкой выплаты заработной платы, а также за увольнение работника в связи с прекращением работы, носит неоднозначный характер.
Но противоречивая судебная практика имеется при рассмотрении соответствующих гражданских дел в судах первых инстанций, в которых в различных регионах России принимаются разные решения по одним и тем же вопросам.
В тоже время суды вышестоящих инстанций, в том числе при рассмотрении вопросов, связанных с приостановлением работы работников в связи задержкой заработной платы и их последующим увольнением, придерживаются следующей позиции. Право на самозащиту путем направления заявления о приостановлении работы работником предусмотрено Постановлением Пленума Верховного суда РФ от 17.03.2004 г. «О применении судами РФ Трудового кодекса РФ».
Кроме того, с данной правовой позицией Верховного суда РФ, по сути, согласен и Конституционный суд РФ, который в своем определении от 19.10.2010 г. N 1304-О-О указал на то, что работник вправе осуществлять самозащиту способами, указанными в Трудовом кодексе РФ, в т.ч. путем приостановки работы работником до выплаты суммы в размере задержанной заработной платы.
Позицию Верховного суда РФ по соответствующим вопросам можно понять, изучив определение суда от 01.04.2011 г. N 5-В11-15 по конкретному гражданскому делу.
Работник обратился в суд с иском к работодателю, указав в иске, что в период с мая по июль 2009 г. ему выплачивалась заработная плата частично, а начиная с августа 2009 г. заработная плата работнику не выплачивалась вообще.
Работник с 10.09.2009 г. приостановил свою работу у работодателя путем направления работодателю письменного уведомления.
В исковом заявлении, направленном в суд, работник просил взыскать с работодателя задолженность по зарплате с мая по ноябрь 2009 г., т.е. за весь период, в том числе за период после приостановления работы. Пресненский районный суд г. Москвы удовлетворил требования работника частично, взыскав с работодателя в пользу работника задолженность по заработной плате с мая по август 2009 г. Суд отказал работнику во взыскании с работодателя задолженности по заработной плате с сентября по ноябрь 2009 г., за период после приостановления работником работы в связи с невыплатой заработной платы.
Московский городской суд своим определением оставил без изменения решение Пресненского районного суда г. Москвы. Работник подал жалобу в вышестоящий суд в порядке надзора.
При рассмотрении надзорной жалобы, Судебная коллегия Верховного суда РФ пришла к выводу, что при принятии своих решений суды первой и второй инстанций существенно нарушили нормы материального и процессуального права, повлиявшие на исход дела.
По мнению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ работник имеет право на основании ст. 142 Трудового кодекса РФ приостановить работу в случае задержки заработной планы на более чем пятнадцать дней до выплаты работнику задолженности по заработной плате. При этом в обязанность работника входит обязательное письменное извещение работодателя о приостановлении работы. После того, как работник известил работодателя о приостановлении работы, он может не находиться на рабочем месте. Также по мнению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ, работодатель несет материальную ответственность за задержку заработной платы, и эта ответственность наступает независимо от того, подал работник заявление о приостановлении работы, или нет.
Работодатель обязан выплатить задержанную заработную плату работнику, в том числе и за период после приостановления работы работником в размере среднего заработка.
По результатам рассмотрения надзорной жалобы, решение Пресненского районного суда г. Москвы и определение Московского городского суда были отменены в части отказа во взыскании с работодателя в пользу работника заработной платы за период после приостановления работы. Гражданское дело направлено на новое рассмотрение.
Кроме того, из определения Верховного суда РФ от 23.04.2010 г. № 5-В09-159 следует, что в случае, если после подачи работником заявления о приостановлении работы и невыхода работника на работу работодатель увольняет работника за прогул, работник подлежит восстановлению на работе в связи незаконным увольнением.
Основные выводы с учетом требований законодательства РФ и существующей судебной практики
Исходя из требований трудового законодательства РФ, представляется вполне законным приостановление работы работником в случае задержки выплаты заработной платы более чем на пятнадцать дней.
При этом возможность приостановления работы работником из-за задержки заработной платы никаким образом не зависит от суммы задолженности по заработной плате, что подтверждается приведенными выше документами Верховного суда РФ и Конституционного суда РФ.
При незаконном увольнении работника после приостановления работы есть все основания надеяться на восстановление работника на работе через суд и взыскание с работодателя задолженности по заработной плате и компенсационных сумм.
В то же время, при незаконном увольнении и задержке заработной платы работнику следует обращаться в суд и учитывать, что суды первой и второй инстанций могут неправильно трактовать закон, в связи с чем, возможно, работнику необходимо будет пройти все судебные процедуры вплоть до Верховного суда РФ с целью получения положительного результата по иску.
Если работодатель задерживает работнику заработную плату более чем на пятнадцать дней, работник вправе подать заявление о приостановлении своей работы, но при этом у работника должен остаться второй экземпляр указанного заявления с отметкой работодателя о получении.
В случае если после приостановления работы работник получает от работодателя уведомление о выплате задержанной заработной платы и предложении выйти на работу, работник обязан выйти на работу в указанный день для того, чтобы избежать последующего увольнения за прогулы.
Также работник имеет право обратиться в трудовую инспекцию или суд для защиты своих интересов. В этом случае работнику рекомендуется воспользоваться услугами профессиональных юристов, которые оформят все необходимые документы и будут представлять интересы работника.
Кроме восстановления на работе, взыскания задержанной заработной платы и взыскания других компенсационных сумм, работник может просить суд взыскать с работодателя стоимость оказанных ему юридических услуг.
Работнику следует иметь в виду, что работодатель, помимо всего прочего, несет уголовную ответственность за частичную или полную невыплату заработной платы в соответствии со ст. 154.1. Уголовного кодекса РФ .
Так, если работодатель частично задержал заработную плату на срок более трех месяцев или не выплатил заработную плату полностью в течение двух месяцев, работник может смело направлять заявление о преступлении в правоохранительные органы. («Частично задержал» - значит, что работодатель выплатил работнику менее половины от положенной суммы заработной платы).
Прежде всего работодателю, который задерживает выплату заработной платы работникам, необходимо понимать, что судебная практика в спорах между работодателями и работниками, в том числе по вопросам приостановления работы сотрудниками в основном склоняется в пользу работников.
В связи с этим работодателю, у которого есть соответствующие проблемы, желательно не доводить дело до подачи работниками заявления о приостановлении работы, а путем переговоров с работниками пытаться искать компромиссы, в т.ч. предлагать работнику уволиться по собственному желанию, по соглашению сторон и пр.
Разрешение работодателем споров с работниками мирным путем оградит работодателя от судебных тяжб (взыскания с работодателя компенсационных сумм) по вопросам незаконной задержки заработной платы или незаконного увольнения.
Часто для того, чтобы работник уволился по соглашению сторон также требуется денежная компенсация работникам, но этот вопрос уже не относится к теме данной статьи.
Найдя компромисс с работником, работодатель избежит проблем, связанных с возможной подачей работником заявления о преступлении по факту частичной или полной невыплаты заработной платы в правоохранительные органы.
Образец заявления о приостановлении работы в связи с невыплатой зарплаты.
Суды общей юрисдикции за различные нарушения приостанавливают деятельность примерно 30% фирм, привлеченных к административной ответственности. Надеемся, что с вашей организацией это не случится. Но на всякий случай надо быть готовым ко всему.
Что такое административное приостановление деятельности
Это наказание в виде временного (до 90 суток) прекращени яч. 1, 2 ст. 32.12 КоАП РФ :
- деятельности организации или ее отдельных подразделений;
- эксплуатации отдельных агрегатов, объектов, зданий или сооружений;
- отдельных видов деятельности.
Приостановление деятельности назначается судьей. Исключение - нарушение требований промышленной безопасности, угрожающее жизни или здоровью людей. В этом случае деятельность приостановит Ростехнадзо рч. 3 ст. 9.1 , пп. 1, 4 ч. 2 ст. 23.31 КоАП РФ ; п. 1 Положения, утв. Постановлением Правительства от 30.07.2004 № 401 .
Сразу после вынесения постановления о приостановлении деятельности в организацию приходит пристав и закрывает доступ к объекту, деятельность которого приостановили.
После истечения срока приостановления, если оно не было прекращено досрочно, организация сразу может начинать работать. Пристав сам вынесет постановление об окончании исполнительного производства и направит его в су дч. 3, 6 ст. 47 Закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ . Но необходимо помнить, что, возможно, сразу или через какое-то время в организацию явится проверяющий, например трудинспектор или пожарный, чтобы проконтролировать, устранены ли нарушения, за совершение которых приостанавливалась деятельност ьч. 5 ст. 32.12 КоАП РФ .
И если будет установлено, что такие нарушения не устранены, то приостановление деятельности может быть назначено внов ьч. 5 ст. 32.12 КоАП РФ .
Как платить зарплату
Административное приостановление деятельности - это простой по вине работодател яст. 1.5 КоАП РФ ; ст. 72.2 ТК РФ . Если это произошло из-за того, что были нарушены требования охраны труда, за неработающими сотрудниками сохраняется средний заработо кст. 220 ТК РФ . Если же причиной приостановления были другие нарушения, бездействующим работникам надо платить не меньше 2/3 среднего заработк аст. 157 ТК РФ . В табеле учета рабочего времени необходимо указать такое условное обозначение, как «РП» или «31» - «Время простоя по вине работодателя».
Труд тех, кто работает в обычном режиме, оплачивается по-прежнему. Например, приостановлена работа лишь одного цеха из-за трудоохранных нарушений. Рабочим этого цеха вы заплатите средний заработок, в то время как всем другим работникам продолжите начислять зарплату за отработанное время.
Работников, которые в связи с приостановлением деятельности не могут трудиться, можно временно перевести на другую работу, при условии, что они на это согласн ыст. 72.2 ТК РФ . Причем тем, кто временно переводится на другую работу из-за нарушений в области охраны труда, нужно платить не меньше прежнего среднего заработк аст. 220 ТК РФ .
Если неработающие сотрудники не согласны переводиться на другую работу и фактически не могут находиться на рабочем месте (например, опечатан цех), то работодателю ничего не остается, ка кст. 220 ТК РФ :
- <или> искать новое место для выполнения работниками их основной работы, которое отвечало бы требованиям закона и было бы безопасно для жизни и здоровья работников;
- <или> позволить бездействующим по его вине работникам не выходить на работу.
В случае перевода сотрудников на другую работу, а также в случае создания нового места для их основной работы организация в табеле учета рабочего времени ставит сотрудникам коды «Я» или «01» - «Продолжительность работы в дневное время».
Как платить налоги и страховые взносы
Приостановление деятельности не отменяет и не изменяет сроки уплаты налогов и представления отчетност ип. 3 ст. 44 , п. 3 ст. 61 НК РФ . То же самое можно сказать о взносах с выплат работника мч. 1 ст. 7 Закона от 24.07.2009 № 212-ФЗ . При этом обязательные выплаты работникам, как бездействующим, так и переведенным на другую работу, в общем порядке облагаются НДФЛ и страховыми взносами.
Как рассчитываться с контрагентами
Приостановление деятельности не является форс-мажором, так как оно произошло по вине самой организации. Следовательно, это наказание не освобождает должника от исполнения обязанностей перед контрагентом в установленные срок ист. 1.5 КоАП РФ ; подп. 1 п. 1 ст. 202 , ст. 330 , п. 3 ст. 401 ГК РФ ; ст. 125 АПК РФ . Таким образом, если ваша организация не хочет нести дополнительные затраты в виде неустоек и судебных расходов, ей не остается ничего другого, как найти способ исполнить свою обязанность перед контрагентом или договориться с ним о переносе сроков.
В заключение хотелось бы отметить, что приостановление деятельности может парализовать и работу бухгалтерии, например, когда организация нарушила правила пожарной безопасности. В этом случае вашему руководству нужно позаботиться о переносе компьютеров и прочего имущества в другое помещение для продолжения работы бухгалтерии. Ведь выплатить всем зарплату, заплатить налоги и сдать отчетность вам, несмотря на временные трудности, все равно нужно вовремя.